экономист, социолог, политикВладислав Иноземцев
В плане безработицы в действительности у нас наблюдается более драматическая ситуация. Полтора миллиона – это около двух процентов активной рабочей силы. Мне кажется, что реальные последствия кризиса намного более серьёзные. Здесь можно говорить о гораздо больших потерях в занятости. Тем более, называются цифры, говорящие о временной потере работы. Я уверен, что эти цифры занижены.
Дело в том, что наша статистика безработицы довольно лукава. Когда люди теряют работу, они причисляются к такой категории на определённые срок, обычно на 6 месяцев. Даже если они не сумели найти работу за этот период, всё равно их вычёркивает из числа безработных, потому что пособие у нас платится не более полугода. Статистика летних месяцев показывает, что якобы безработица снижается. На мой взгляд, это эффект завершения полугодового периода, когда людей выкидывают из списков безработных. На самом деле количество временно неработающих и работающих неполную неделю гораздо выше, чем указывается.
помощник полпреда президента в УРФОАндрей Перла
Все эксперты так или иначе находятся в ожидании мифической «второй волны» кризиса. Мифической не потому, что её не будет или она непременно будет, а потому, что на самом деле никто не может предположить ни её масштабов, ни её длительности, ни, строго говоря, даже причин возникновения. К сожалению, кризисная ситуация оказалась за рамками рационального анализа.
На самом деле попытки анализа есть, и далеко не все они имеют пессимистические результаты. Некоторые авторитетные экономисты вообще говорят о том, что кризис скорее близок к окончанию, и что нет существенных оснований для того, чтобы осенью экономике не начать расти. Такая точка зрения тоже есть.
Но проблема в том, что панические ожидания сами по себе порождают дурную обстановку в большинстве отраслей, особенно в тех отраслях, которые связаны с массовым потреблением, в том числе и в автомобильной отрасли. И эти ожидания в свою очередь могут привести к росту безработицы.
Скажем, в Самарской области уровень официальной безработицы на сегодня 2,5%. По последним данным - 44 тысячи безработных. Это 2,5% трудоспособного населения. Ужас, конечно, но не «ужас, ужас, ужас». Честно говоря, для российского рынка труда ситуация скорее благоприятная, потому что мы много лет смотрели на ситуацию и говорили: «Нам не хватает рабочих рук, у нас нехватка квалифицированной рабочей силы, люди не идут переквалифицироваться, потому что они понимают, что они работу найдут и так».
Но вот, наконец-то, создалась ситуация, когда люди вынуждены искать работу и повышать свою квалификацию, идти на встречу требованиям работодателей и т.д. Радоваться надо. Никто не радуется, а, напротив, ожидания увеличения безработицы становятся кошмаром для социальных служб или государственных органов и почему-то для самих субъектов экономической деятельности. Это тоже не оздоравливает атмосферу.
Причём абсолютные цифры, когда на них смотришь, в любом случае катастрофой не выглядят. Возьмём, к примеру, «Автоваз». Преположим, что сбываются худшие из худших предсказаний и оттуда увольняют 27 тысяч человек. Будем откровенны, для почти миллионного Толльяти или трёхмиллионной Самарской области 27 тысяч новых безработных одномоментно – это большая неприятность, но это не кошмар, не катастрофа и ничего в таком роде. Эти цифры и эти ожидания воспринимаются именно как катастрофические. Я подозреваю, что самими людьми, которых, может быть, уволят, а, может быть, нет, они тоже воспринимаются, как предчувствие катастрофы. На мой взгляд, вся проблема именно в этом.
Существуют ли в России места, где безработица может стать если не катастрофическое, то очень тяжёлой проблемой? Да, существуют – это моногорода. Как в Пикалёво. Там да, быстрый рост безработицы – это очень плохо и тяжело, потому что людям некуда деваться. Относительно быстрый рост безработицы в крупных городах (Москве, Петербурге, Самаре и т.п.) никакой катастрофой по идее быть не должен, никаким ужасом для экономики не должен оборачиваться. Есть некоторое снижение уровня жизни, некоторое снижение потребления. Оно налицо, мы его видим. Но это очень далеко от представлений о том, что мы скатились на какое-то дно, в Великую Депрессию и т.д.