Комментарий
3255
7 августа 2023 10:05
Кому и как (не) учиться на грузинских ошибках
![Александр Коньков](/upload/resize_cache/iblock/2ed/142_142_1/o220h91722m5koo3uqwgzrhnbfkrex6a.jpg)
Для многих стало сюрпризом дистанцирование Грузии от западной антироссийской политики санкций после начала СВО в 2022 году. Вместе с тем, оно оказалось вполне закономерным следствием той самой прагматики грузинского политического курса, обусловленного кризисами последних полутора десятка лет и ориентированного на поступательное развитие экономики. Антироссийские настроения, безусловно, сохраняются, однако всё более маргинализируются, уступая место более реалистичным воззрениям в пользу мира и созидательного развития.
Если оставить разного рода ностальгические сантименты, после завершения Москвой абхазского и югоосетинского конфликтов на своих условиях, ставшего возможным в результате авантюры Саакашвили 8 августа 2008 года, Грузия выпала из российской повестки: ей дали возможность идти своим путём не только без двух новых государств, но и без шансов стать частью НАТО или источником каких-либо новых угроз для нашей страны.
Сегодня же Грузия, несколько «подзастрявшая» между Западом и Востоком, Севером и Югом, вновь может представлять интерес для России. Что немаловажно — этот сугубо прагматичный интерес прагматично же и взаимен: сегодняшней Грузии нужны источники экономического роста, ресурсы и современные социальные практики, не вступающие в противоречие с традиционным укладом общественной жизни. У России всё это есть.
В этой связи можно выделить пять ключевых направлений актуального развития российско-грузинских отношений, имеющих осязаемые среднесрочные перспективы:
1. Транзит
Географическое положение Грузии и её транспортно-сетевая инфраструктура, хотя и модернизированная, но опирающаяся на советское наследие, обуславливает важный транзитный потенциал как в целом между Европой и Азией, так и непосредственно между региональными игроками. Помимо ключевого маршрута между Россией и Арменией, входящих в Евразийский союз, сегодня в регионе развивается ряд перспективных транспортных коридоров, представляющих интерес для Москвы и Тбилиси. В первую очередь — меридиональный «Север-Юг», а также китайская инициатива широтного «Пояса и Пути». Также, в силу западных санкций в отношении российской авиации, Грузия может претендовать на определённые преференции в восполнении востребованных для России и россиян авиамаршрутов. Неслучайно оперативно реализованное недавно возобновление прямого авиасообщения между двумя странами.
2. Туризм и вино
Грузия активно инвестировала в развитие туристической инфраструктуры, рассчитывая привлечь внимание путешественников со всего мира, но вновь в силу географических и культурно-исторических факторов особый спрос последовал именно со стороны россиян. Хорошо известно, что доля российских туристов (наряду с посещающими страну и по другим причинам) остаётся самой высокой среди всех стран и вносит существенный вклад в ВВП Грузии. Вместе с тем, это, скорее, символ прочности горизонтальных связей между странами, все последние 15 лет не имеющими дипломатических отношений. Символом является и грузинское вино, стабильно пользующееся спросом на российском рынке — также в отличие от рынков иных стран. Помимо виноделия, сельское хозяйство в целом — сфера возможного масштабирования деполитизированных российско-грузинских связей с точки зрения как прагматики двусторонних отношений, так и новых форматов разнообразных «зерновых сделок».
3. Энергетика и финансы
Традиционна заинтересованность Грузии в энергетических ресурсах, которые она получает и могла бы получать в больших объёмах из России. Дефицит политической воли в Грузии не позволял пока подходить к разработке и реализации подлинно взаимовыгодных современных проектов в этой сфере. Наряду с этим крупнейшая доля денежных переводов из России (больше, чем из любых других стран) является важной составляющей грузинского ВВП. Модернизация двусторонней финансовой инфраструктуры, её диверсификация и цифровизация в условиях современных реалий — в интересах обеих стран.
4. НКО и защита суверенитета
В Грузии сформировалась обширная среда гражданского взаимодействия по линии всевозможных НКО. С одной стороны, это характерная черта государств, подпадающих под политическое влияние евроатлантических структур. С другой, налицо весьма самодостаточная индустрия занятости для существенной доли населения, формирующая устойчивые навыки административно-грантовой дисциплины. Обширный «третий сектор» способен играть и свою конструктивную роль, в том числе в наращивании диалога с Россией, с которой — вновь важно подчеркнуть — у Грузии нет официальных дипломатических отношений после их одностороннего разрыва правительством Саакашвили. Российский опыт может представлять интерес как с точки зрения неполитических НКО — благотворительных, социальных, волонтёрских, сформировавших уникальный опыт в России, — так и с точки зрения регулирования их функционирования. Недавние попытки грузинского парламента принять закон о регулировании деятельности иностранных агентов свидетельствует о заинтересованности грузинского политического класса в защите суверенитета, однако поиск соответствующих инструментов пока продолжается.
5. Диалог с «незападом»
Отказ ЕС предоставить Грузии статус кандидата в члены на фоне его получения менее подготовленными в институциональном плане Молдовой и Украиной не мог не вызвать в Тбилиси тихого возмущения. Меняющиеся реалии стали требовать большей диверсификации внешней политики страны, все последние годы заточенной на сугубо западное направление. Отношения с Индией и Ираном, государствами Центральной Азии и, конечно, с Китаем получают заметные импульсы из Тбилиси. Состоявшийся в конце июля визит грузинского премьера Ираклия Гарибашвили в КНР сопровождался громкими тезисами о стратегическом партнёрстве между двумя странами, что вызвало шквал критики со стороны Запада. Россия как наиболее активный участник ключевых внезападных форматов глобального взаимодействия может деятельно способствовать расширению сотрудничества с Грузией многих заинтересованных игроков, что, впрочем, наиболее вероятно лишь при возобновлении дипломатических отношений между странами или, как минимум, уходе от начавшегося в 2008 году посредничества Швейцарии как последовательно утрачивающей свой нейтральный статус стороны.
Пятнадцатилетний опыт российско-грузинского сосуществования предоставил массу наблюдений для политического осмысления. Ключевое видится в том, что в государствах, имеющих глубокие социально-экономические, духовно-культурные, исторические связи с нашей страной, даже в условиях полного политического разрыва опора на действительные национальные интересы самой страны являются важным ключом к обретению формулы сотрудничества. Особой надобности (да и пользы) в пророссийских силах здесь нет. Последовательное прорастание в Грузии подлинно прогрузинских настроений и политических сил формирует в стране реальные перспективы для эффективного и прагматичного взаимодействия с Россией.